On what's hidden.

Morning, 10 o'clock, And I'm in my own block, Of self-regret alone in thoughts, Spilling coffee in a cup, Adding two of sugar spoons, Maybe I'll feel better by the afternoons, But right now I am in the thoughts, A division of myself - From the other people And my own shelf. That I hide and never really show. And all this keeps within - And I'm thinking how to deal with it - And where my thought process should go. So much to oneself, so closed. What are other people, when all they did - Was - they opposed. Rarely showing deepest thoughts, Having constant trust-based doubts. I'm not a people person, never was. An introvert with feelings stuck within. I am appearing with a smile, polite... But inner hidden side is hurt and grim. And sometimes, trying to find new people, On the internet, because I rarely go somewhere, I'm throwing myself in, Trying a conversation, Regretting a detail within Every important sensation. In many talks, it comes to regret. "You are too critical, Too confrontational". When I think I'm the one, Who made me like that, When my therapist actually says - "You're too polite, too reserved, You need to learn to express your emotions away, Your self-control is too much, but sensational! Have you actually thought, That it was not you, Who made yourself feel that regret To think that you're rude? Have you actually thought, That the people you've dealt with, They made you to think that, Because that was their view, On things how you said it. To project from one's side, So much people do, Whatever you say - "That must be rude, so impolite!" And that is not true. You are not aggressive and you don't seem rude." And that's how it goes in life. Listen more to immaturity, And you can forget - once and for all, About the realness of you. And your self-image purity.

...

I do not want people,
Who destroy the ground.
Who make my birds fly away,
Who leave with no sound.


I do not want people,
Who don't want to stay,
These moments are cracking the ground,
And the pain stays inside, it does not fade away.

Лица.

Боль и страх проснулись вновь.

Закипела твоя кровь.

В серых, тихих небесах,

Защимился свет в устах.

Не сказавших ни о боли,

Ни о слабости, о мгле,

А молчания полных, в поле,

Скрытом от других во тьме.

Тьма ль ясна, казалась болью,

Тьма ль? Бойцовский, бурый свет?

"Правда" истину застала,

"Правда" вновь сказала - нет.

И закончив стару басню,

Можно выключить огонь.

И поникши, я шагаю,

Видя лица - вновь и вновь...

Может.

Может луна,
А может - шкура оцелота.
Может быть весна,
А может - блеклость рухнувшего флота...
Быть может и вода,
Ли речь талантливого полиглота.
Но для других, кого-то
Мои мечты -

Ничего не значащее что-то.

Peļķes.

Ir vakari,

Kur lietus klusām līst,

Tad peļķu spoguļos es ieskatos

Un domas projām klīst.

Mudžekļos un virpienos

Un adatainos pēdu tirpienos,

Kad pārāk ilgi nosēdēts un gaidīts,

Jo knapi, nemanāmi pretī smaidīts.

Kas man kā lietus draugam

Sakāms būtu pretī daudziem sērām debesīm,

Kas man nebūt nav sēras, pelēks tīk,

Noskalo tas dvēseli un domas, kā tam labpatīk.

Tais vakaros,

Kad lietus klusām līst,

Ar katru pili sējas miers,

Tas - ikdienā ko daudzi nepazīst.

Un domas peļķēs ienirst un projām klīst.

Нарциссы.

Я ехала на машине, смотрела в красивое, алое, горящее вечерним солнцем поле и думала о том, как круто было бы открыть дверь и вышагнуть. И потерять всё это ноющее чувство в сердце, останувшись налегке и наедине с ненавязчивым светом и ласковым ветром. Градиентом грядущей ночи.
Я молчала. Поле молчит в ответ. Я не сделаю шаг, я останусь в машине и не будет танцев, не будет ничего. Не будет ни желания завести семью, даже нестандартную, ни рисования отблесков прошлого в голове. Так хочется ничего, ты не представляешь. Чтобы всё молчало. Тишину, которая создаёт истинный покой, о котором мы не знаем. Я хочу держать одуванчик в руке, почувствовать его стебель, его хрупкость, как и структуру, почувствовать якобы аромат лета. Которое тоже молчит и уходит. В тишину, о которой мы не знаем.
Небо становится темнее. Я всё ещё еду, чёрт знает куда, но я еду в направлении. Я бы хотела не ехать домой, а просто плыть по этому серому асфальту вперёд, налево, направо. Но не вокруг и не назад.
Иногда я думаю о том, кому же я могу понравится. Странное ощущение. Будто ты всё делаешь не так, но всё же - это ты. Твоя эссенция тебя самого, как травяная настойка, давящая на горло. И её пьют только больные. Или физически или душевно. Что ж... задумываюсь я опять, смотря в то же окно. Теперь я вижу только своё отражение от света в машине. Грёбанный свет, выключите его. Но не я. Я не выключу. Я продолжу себя мучить, смотря на своё отражение, пока оно мне не понравится больше, чем ночное звёздное небо. Чёрт... возможно ли такое.
Что есть симпатия, а что - цветы. Чем-то они связаны. Нарциссы. Но я их никогда не любила. Я люблю цветы и растения, но не нарциссы. И быть может кто-то также не любит и меня. Безпричинно было бы ужасно. Я их не люблю из-за асоциаций. Да и тем более - не нужно. Нарцисс любит только себя и спасать его, быть может - уже не надо.
Я смотрю в окно. Какое-то оно мутное. Как и жизнь: мутное, красивое, звездами засеянное, лунное окно, с едва мелькающим отражением меня. И вот так мы и мелькаем где-то. Но ведь мы всегда можем включить свет и посмотреть на себя. Ты - тут, здесь, на месте. Отражение доказывает твоё существование? Как утешение, но нельзя смотреть в окно слишком долго на себя. Потеряешь.
Кто же эти люди, которые смотрят в окно и видят только себя?
Я ехала на машине, смотрела в красивое, жёлтое поле, окутанное солнцем с утра, мерцая тысячами малых точек. Рапсовое поле? Я присмотрелась: Нарциссы.

It all starts,

It comes to an end,

Lexotanil

Is my closest friend.